Фактор умолчания  - Александр Плетнёв

И снова штатно врубает их в прежнем режиме!

Ощущеньице!

Но до того ли?!

Уже увидел, как сделала свое дело Р-24Т «ведомого» – есть поражение!

Догон второй цели двумя его «гостинцами» – дело секунд, «хорнет», без сомнений, обречен.

Капитан наклонил машину, гася скорость, начиная отворот влево…

Как вдруг все системы предупреждения взвыли – самолет облучают, облучают ни много ни мало радарами наведения оружия!

Недолго думая, Беленин бросил машину на крыло, выводя «дорожку» в дугообразную вертикаль боевого разворота.

Что-то орали в эфире… с «тушек» или «мигов»! Сохранять одностороннее эфирное молчание смысла уже не было!

Беленин продолжал уводить машину «в бросок», не видя, как позади под соплом «ведомого» расплескалась вспышка «сайдвиндера» и…

И прикрывший его самолет напарника беспорядочно закувыркался, выбрасывая в небо катапультировавшегося летчика, раскрывая бледно-спасательный купол.

А в небе уже висели три парашюта… американских.

* * *

В звено, отправленное на поиск и перехват «медведей», входила учебно-боевая двухместная машина F/A-18В, оптимизированная еще и под задачу штурмовика-разведчика с летчиком-оператором в заднем кокпите.

Для американцев опыт воздушной войны во Вьетнаме не прошел даром – заказы разработчикам на новые самолеты истребительного класса предусматривали улучшенную обзорность для ведения маневренного боя на близких дистанциях.

Следуя за советскими Ту-95, «палубники» разбились на две пары, пристроившись позади на острых углах, выдерживая меж собой дистанцию примерно в тысячу метров.

Визуально увидеть заходящие на них снизу сзади «миги» они не могли даже теоретически… если бы, например, пилот из «правой пары» решил посмотреть – что там творится позади за хвостом у «левой». Расстояние не позволяло…

А вот росчерк ракеты, настигающей соседнюю пару, крутящий головой в каплевидной кабине «хорнета»-спарки летчик-оператор засек… и прежде чем она влепилась в сопло, крикнул предупреждение!

Услышал его по СПУ лишь впередисидящий в кокпите командир, приняв озвученное криком направление угрозы «Le-e-eft!», как указку на уклонение, бросив машину в резкий левый вираж.

Как минимум это позволило увернуться от предназначавшейся ему Р-24Т.

Хуже… (хуже, лучше – кому как!) уход «американца» влево совпал с траекторией пары Беленина – вследствие меньшей скорости и меньшего радиуса виража, «хорнет» оказался у «мигов» сзади!

Потерявшая Ту-95 «сайдвиндер» зацепила новую цель и…

В то время как другие пилоты звена уже дергали ручки катапульт, уцелевший палубный ас, не раздумывая, спустил ракету с пилона, даже толком не успев разглядеть, кто это был и что это было, продолжая доводить маневр разворота!

А задний оператор, выворачивая шею, буквально захлебывался по СПУ:

– Я видел еще два «флоггера»! Они ушли вправо, но… будь я проклят, обещали вернуться! Откуда они, дерьмо такое, тут взялись?! Сбили троих наших! Вот тебе и легкая добыча! Надо уматывать, пока есть возможность!

* * *

Пытаясь сбросить с хвоста внимание чужой системы наведения, Беленин снова двинул РУД на максимум! Одновременно насилуя конструкцию самолета, выдерживал крутой угол атаки виража, чувствуя, как сжимаются, перетряхиваясь, внутренности от боковой перегрузки… зрение сужается до точки, темнея в периферийном поле!

Из такого состояния учили выходить еще на тренировках. Тем не менее, чтобы не потерять понимания обстановки, пилот сконцентрировался, группируясь в кресле, стараясь не болтать головой.

Зуммер захвата самолета радаром резко оборвался.

В разум возвращает голос одного из «ведомых» второй пары:

– «Фланкер»! Он почти под тобой! «Хорнет» слева впереди!

«Где?»

– Где? – переспросил в голос.

– Слева впереди, уходит, но ты его успеваешь.

«Не вижу… чертова обзорность». – Наклонил машину, выискивая противника, а то и вовсе перевернул, теперь смотря вниз головой

«Вот он, сукин сын!»

F-18 уходил на восток. Солнце блеснуло от его плоскостей, дав четкую визуальную привязку.

Недавний опыт над эскадрой с «хорнетами» отрезвлял от опрометчивых шагов.

Впрочем, боевая ситуация вполне позволяла использовать апробированные разгонные преимущества «мига» в разовой атаке, не ввязываясь в маневрирование. Тем более что из наличия средства поражения только две ракеты и пушка.

«Ща я тя за ляшку».

Крылья из положения «45» снова в максимальную стреловидность, выжимая форсажем из машины полную тягу.

До «американца» километров тридцать. Сокращается.

Теплопеленгатор уже давал необходимые параметры на цель, и капитан попробовал вернуть к жизни отказавшую Р-24Т.

Что удивительно, в этот раз система отработала безотказно – ракета, «пропев» захват, нажатием пальца сорвалась вдогон.

Включил радар на сопровождение, решив продублировать атаку Р-24Р.

Здесь и вовсе не ожидалось сюрпризов – «радиолокационка» сравнительно мягко сошла с пилона («двадцать четвертые», несмотря на большую энергоемкость, весьма «пластичны» на спуск).

Обе ракеты превращались в исчезающие точки, каждая выписывая свою непрямую реактивную дорожку, выбрав разные траектории – одна выше, другая левее ниже.

А «хорнет» после облучения РЛС будто засуетился, виражнул, сбросив с консолей белые следы конденсата. Зачастил, отплевываясь выбросом тепловых и дипольных ловушек, сумел отгавкаться от тепловой Р-24Т, ускользнув на снижении… Где его оприходовала радиолокационная Р-24Р. Судя по сгустку пламени – прямое попадание!

Двухкилевая машина закрутилась в штопоре, падая, начиная терять части фюзеляжа.

Беленин, продолжая полет по прямой, удовлетворяясь увиденным, отметил два белесых облачка раскрывшихся парашютов… и только тогда отвернул.

* * *

Спасательное судно (обычный рыболовецкий сейнер) было в часе хода до приводнившегося летчика со сбитого «мига».

Заодно, кстати, подобрали и американских пилотов – три крепких парня (правда, один из них получил обширный ушиб при катапультировании).

Но рыбачки к «мокрым супостатам» отнеслись без злобы и вполне по-человечески. Отобрав у них пистолеты, документы и прочие «шнурки», их даже выводили на палубу проветриться. Где, кстати, покуривал свой парень-летун.

В итоге команда сейнера иной раз могла наблюдать, как эти непримиримые «дети неба» выводят ладонями какие-то свои, только им понятные фигуры пилотажа, пытаясь изъясняться, споря и даже хохоча.